"Ско-о-олько? Человек десять, а то и все двадцать. Да откуда же их столько, неужели прямо весь класс собрался и никто не проигнорировал? Или тут весь поток? Интересно, наш бывший класс тоже так собирается? Ходит в походы, встречается в кафе за кружечкой водки? " - с такими мыслями Оливия нехотя приподнялась на локтях. Даже стало несколько жаль, что ей так и не удалось влиться в коллектив собственного класса, может сейчас она веселилась бы так же, как и эти ребята. Хотя с другой стороны, что ей мешает замечательно провести время здесь и сейчас? - "Ну что ж, видимо настало время знакомиться с остальными", - она предприняла попытку встать, но тут же вернулась в прежнее положение, - "Да ну их всех, я лежу на таком козырном месте, что явно получше знакомства с людьми, которых я не увижу никогда в жизни". Подруга тянула за руку и громко шептала "вон, смотри, тот высокий загорелый парень, это Адам, давай я вас познакомлю" и "ну что ты ленишься, для чего я тебя в горы позвала".
- Ладно, ладно, сдаюсь, - поднялась Лив и оглядела толпу вокруг, - только без всяких Адамов, уж чего мне сейчас не нужно, так это ночного перепихона, я приехала насладиться природой да посидеть у костра. А продолжать какие-то отношения с человеком, который возможно даже живет в другом городе - нет, это не в ее стиле. Да и честно признаться, парень был так себе, неужели подруга забыла ее предпочтения в отношении парней?
Быстро поприветствовав ту часть людей, что стояли наиболее близко к ней, она увидела девушку, которая явно обращалась к ней.
- Как тесен мир, - внимательно поглядев на нее, Оливия постаралась вспомнить, где могла ее видеть. Лицо знакомо, да точно, наверняка в Корнелле. А раз лично они знакомы не были, то точно не Кингсмен. А значит либо нигде не состоит, либо, что похуже, член Рэдли. А это не располагало к милому приветствию да и вообще с нее хватило новых лиц сегодня, итак все уже стали на одно лицо.
- Да уж, не ожидала встретить здесь кого-то из Корнелла, - кивнула девушка в ответ. - Мне говорили, что из этого класса никто не поступил к нам в университет, - добавила она, кивнув на подругу, как бы показывая, откуда почерпнула эти знания. - Хотя, судя по тому, что ты сидишь отдельно от своих одноклассников, твой жизнью после школы никто особо и не интересовался. - Оливия не видела смысла заискивать и мило по-дружески болтать с девушкой только лишь из-за того, что они тут единственные из Корнелла, а потому вела себя так, как ей хотелось. А в данный момент ей хотелось разговаривать с этой Рэдли именно так.
Нет, рядом Лив не присела, но и не отошла, разговаривая как бы с некоторого расстояния. За спиной слышались довольные крики - кажется, кто-то уже открыл алкоголь, шустрые ребята. Скоро она к ним присоединиться, пусть хоть немного наступят сумерки, а то напиваться, когда сверху палит солнце - гиблое дело, еще солнечный удар схватишь, свалившись на траву и уснув там. Вряд ли бы это произошло, но чем черт не шутит.

Шеппард умна и проницательна. Пожалуй, это всё, что стоит знать вам о ней, если вы не хотите потерять в ней коллегу. Копнете глубже и окажетесь в омуте, вернуться из которого не под силу даже самым отважным героям. Она всегда стремится к непостижимому идеалу, уверенно полагая, что он для нее слишком далеко. Это не так. Будь у Джима возможность прожить еще одну жизнь, он непременно бы нашел и покорил эту женщину. Как можно не потерять голову от той, кто всегда себе на уме и при этом в каждом действии ее не только рациональность, но и грациозность идеи. Она умеет проливать слёзы, сопереживая героям книги, в ее характере напрочь отсутствует жестокость. Арлин пытается быть строгой, возможно тон у нее и выходит, но уже точно не он сдерживает Оушена вдали от опрометчивых попыток завязать что-то серьезное. Дело даже не в разбитом сердце и потрепанных нервах, бросьте. Джим повидал многое за свою жизнь и испытал не малое. Скорее он боится быть обманутым, слишком хорош ее образ для реальности.
Нашему сотрудничеству (а началось все именно с него, поверь) вот-вот стукнет восемь лет. Тебя приставили ко мне еще будучи практиканткой, уверенные начальники полагали, что милая мордашка твоя удержит меня от бесконечных интрижек и образумит. Я только вступил в должность ректора, и мне нужен был глоток свежего воздуха. Я не мог более разъезжать по штатам и заниматься пиаром или писать книгу где-нибудь на побережье. Кабинет, стол и ноутбук – вот и все доступные мне атрибуты. Помогла в большей степени ты и твоя непоколебимая вера в любимого писателя (увы, эту тайну я выпытал у тебя за бокалом крепкого, так что не отвертишься). Оказавшись в одной постели семь лет назад, мы не подали виду. Ничего серьезного не произошло, как нам тогда казалось, но мир внутри каждого перевернулся с ног на голову. Потом еще раз на какой-то праздник. И еще через полгода. Это превратилось в своего рода закономерность. Нашу с тобой общую традицию. Долгие разговоры о какой-нибудь ерунде, мы придумываем новые миры и играем в игру «исправь один факт из жизни» на следующее утро и, выпив твой горячий шоколад, отправляемся каждый по своим делам. Я все жду, когда ты скажешь мне «нет» или выскочишь уже замуж, чтобы захлопнуть передо мной двери. Но отчего-то это никак не произойдет.
Вдохновился историей любви Тони Старка и Пеппер, так что рассчитываю на некое подобие таких взаимоотношений. С доверием, тёплой любовью и отсутствием ревности.

Наверное, внутренний затвор ее совести был скуп и слабок. Ведь для прощения самой себя, ей понадобилась лишь смелость явиться обиженному на глаза. Собственно, поэтому у нее тот час появилось яркое, насыщенное и полное чувство непринадлежности этому месту. И не потому, что она здесь была чужой - преподавателем другой кафедры и факультета. Здесь все, что было, да и сам заместитель, выглядели иррационально правильно. Все эти в ряды заставленные книгами, лишенные пыли и, наверняка, заметок на полях, бумаги сложенные в ровную стопку, отсутствие каких-либо признаков живых людей ( чашек кофе, смартфонов, сумок и т.д.). Все это будто бы кричало, мигало неоновым светом " ты здесь чужая". И это было действительно так. Корделия не ощущала дискомфорта. Просто это место не принадлежало ей, а она - не принадлежала ему. Она была на вражеской территории, но это не значит, что она была безоружной. Глупо ведь совать голову в пасть ко льву, есть у тебя нет при себе револьвера или хотя бы страховочного троса. 
И когда мужчина начал говорить, у нее вновь появилось ощущение дежавю. Точно такое же было и вчера. Вот, она на взводе, готова рвать и метать, расцарапать это, к сожалению, действительно симпатичное холеное лицо, но в голове что-то "щелк!", и гнева как не бывало. Вчера Корделия не предала этому чувству особого значения, но сегодня она была спокойна и могла трезво анализировать все свои эмоции. В смысле, она и вчера это делала, но держать себя под контролем удавалось редко.
Так вот, вернемся к тому, кому сейчас посвящены все мысли Хейл.
Мужчина говорил размеренно, не жестко, но и не мягко. Хорошо поставленный голос, как у всех преподавателей, достаточно медленный темп речи, чтобы внимать ему, однако и не  столь медленный, дабы уснуть.
Когда Корделию осенило, что не так в Томасе, она уже успела даже проникнуться к нему сочувствием. Ибо это была скука. Он был откровенно скучным. Наверняка, уже мысленно ненавидел ее и проклял, вместо того, чтобы высказать все, что думает в глаза. Женщина слегка сощурилась, пытаясь представить, как Босини поднимается во весь свой немалый рост, быстрым и отточенным движением смахивает со стала бумаги, в которые сейчас вцепился, как в последний бастион своей невинности, и усаживает на него какую-нибудь длинноногую студентку - блондинку. Или нет, лучше рыженькую. И вообще-то, Корделия не часто представляет, как другие люди творят всякие пошлости на работе. В ее мечтах есть всегда конкретные люди, точнее один конкретный человек. Но вывод ее был абсурдным, а поэтому требовал подтверждения. Пусть даже это подтверждение было лишь у нее в голове.
Так вот, Том и студентка. Но как бы не крутила Хейл эту идею, пока сам мужчина распинался и бросал в нее, по его же собственному мнению, обидными словами, образ не вязался. Не мог он такого сделать. Просто не мог, иначе бы разозлился еще вчера, а сегодня вообще выдворил ее из кабинета. А он ничего, стоит, еще и дает подоплеку к после светской беседе. В смысле, обмен колкостями, это ведь она, верно?
Но как говорилось ранее, Корделия чувствовала себя здесь совершенно чужой. И, наверное, это место высасывало из нее какую-то энергию. Какой смысл бороться, если тебе не отвечают? Скукотища да и только.
Да и впрочем, у Хейл не было ответов на вопросы. Она пришла извиниться, а не получить радость. Но из слов мужчины было видно, что он воспринимает ее не более, чем уравновешенную истеричку, агрессора. А себя ставит на роль мальчика для битья - жертвы.
В голове промелькнул совсем не уместный вопрос, который Хейл решила оставить на потом, но начинался от со слов " нет, серьезно, парень, ты хоть когда -нибудь делал..." Впрочем, это уже совсем другая история. История, героем которой, Корделия надеялась никогда не стать.
Она улыбнулась - неожиданно тепло и солнечно, будто бы встретила старого друга и потянулась к органайзеру на столе. Взяла черный маркер, сняла колпачок и опустилась на корточки, дабы написать на стакане кофе с другой стороны, чтобы мужчине не было видно " Ботаник". Потом подумала и пририсовала маленькое сердечко, снова улыбаясь самой себе. Серьезно, многие любят ботаников, пусть не теряет надежды. В какой-то мере и она была одной из числа заучек.
Вернула маркет на место и направилась к выходу, на удивление вежливо попрощавшись и прикрыв за собой двери.
Совесть отпустила и отпустила. Корделия почувствовала себя значительно лучше. Она выдохнула, усмехнулась и направилась в свой рабочий кабинет.

     Не передать словами, как же я сейчас счастлив. Она пробуждает во мне столько положительных эмоций, что я не знаю, как с ними справляться. Это самый запоминающийся для меня день, самый нужный и самый ожидаемый. Она рядом и ей хорошо. Она, то улыбается, то заливается смехом. Я вижу, как это взаимно. Между нами нет недоговорённостей, потому что все наши эмоции подлинные. Безумно соскучился по тому, как она умеет засмущать, особо не прилагая усилий. Соскучился и за простыми фразами/цитатами, которые вылетают из её уст, но я не сдерживаюсь и придаю им большое значение и смысл. Соскучился по тому, как она прикусывает губы, особенно, когда задумывается о чём-то важном для неё. Соскучился по её взгляду, тёплому и игривому, по этой божественной мимике. Я был готов отпустить руль и сблизиться с ней, обнять и просидеть в неудобном положении до вечера. Но побоялся, что она не поддержит эту дурную затею. Что было бы не удивительно.

     – Под деревьями, так под деревьями, – улыбаюсь ей, после чего разворачиваю машину в нужную мне сторону и отправляюсь на указанное место, дабы там расположиться. Я всегда прислушивался к мнению Харли, всегда делал так, чтобы её слово было последним и решающим. Не подумайте, не то чтобы у меня не было своего мнения или я не решительный, просто хотелось сделать всё так, чтобы ей было удобно. Подстраиваться под любимого человека не является слабостью, верно? Так и в данной ситуации. Мне, в принципе, было всё равно, даже если бы я и сгорел. Это не такая уж и большая трагедия, но сомневаюсь, что Уэстмор бы оценила мой поступок по достоинству. Я уверен в том, что она, после всего этого, со мной долго бы не разговаривала. И не осудил и не обиделся. Не каждая девушка мечтает о таком шикарном «загаре». – Ты не думаешь о том, чтобы записаться в кружок полезных советов и наставлений? Чёрт, у  нас же такого нет, – и только я хотел, выходя из машины отправить на ту сторону, чтобы открыть Харли дверь, как моя дама сама с этим успешно справил. Мне больше ничего не оставалось, как перенаправить свой путь и подойти к багажнику, где лежало всё нужное для пикника. – Тогда ты можешь сама его открыть и возглавить. Ведь я серьёзно задумался над тем, почему же я не состою в нормальном кружке, который действительно мне бы подошёл.

     В момент, когда моя девушка говорила о пении и спорте, я не мог признать тот факт, что действительно сильно оплошал. Мой отец был серьёзно настроен на то, чтобы я не ударил лицом в грязь и не стал изгоем. Советовал мне те кружки, в которых я себя не видел, на тот момент. Он даже хотел, чтобы я вступил в сообщество. Я не из тех, кто любит правила. И не важно, что в одном из предложенных, особо эти правила не соблюдали. Их было мало и не значительных. Единственное, что меня больше всего угнетало, что я должен жить вместе с теми, кто состоит в одной из общин. Эдакое отдельное общежитие. Никакой вольности. Никаких ночных уличных гонок. Контроль, который бы я не выдержал. И, конечно же, сейчас бы я не был обладателем хорошей и просторной квартиры. Но ещё больше я возненавидел эти грёбаные правила, когда мне приходилось приглашать Харли к себе, а она с трудом выбиралась из этого надзора. На начальном этапе с этим были большие проблемы, вплоть до того, что ей приходилось сбегать и просить лучших подруг, чтобы прикрыли. Считаю это ненормальным. Поэтому жалею ли я? Частично. Но не настолько, чтобы проклинать тот день, когда я отказался от глупой затеи отца.

B r e t t    E l d r e d g e – mean to me

---

     – Я тут подумал, может, ближе к Рождеству отправимся в Грецию? – Достав из багажника корзину и поставив её на пол, я дождался, когда же моя Харли подойдёт ко мне. После чего я взял её за обе руки и, улыбнувшись, потянул к себе, чтобы потом крепко обнять. – Где-то за неделю до праздника, – продолжаю говорить о небольшом путешествии, но уже еле слышно, – я ведь понимаю, как тебе важны родители и, вряд ли, ты себя простишь за то, что такой день провела не с ними, а со мной. И не говори, что это не так, я тебе всё равно не поверю, – целую в лоб, после чего отпускаю свою любимую и, схватив вновь тяжёлую корзину, отправился искать удобное место. Единственной проблемой было только то, что я не мог найти хорее место ближе к воде. Но спустя минут пятнадцать я успокоился и приземлился возле отличного дерева, в тридцати метрах от машины. Теперь, я могу полностью отдать себя своей Харли. Насладиться этим прекрасным совместным времяпровождением. Но для начала я должен положить ровно покрывало, которое уже изначально не хотело со мной подружиться. Я никак не могу его разровнять и положить более ровно. И ещё эта высокая трава, которая всё портила. Это заставило меня злиться и ворчать, а Харли лишь посмеивалась со сложившейся ситуации. И пока я воевал с этой непослушной тканью, Уэстмор уже достала все вкусности и принялась мне помогать. Но я как мужчина просто ей этого не позволил. Я с палаткой так долго не возился. Из-за этого, честно, мне стало стыдно. – Мне, кажется, ты купила ужасный и неправильный пододеяльник. Или он просто не в восторге от того, что мы будем на нём сидеть. Я уже не знаю, что и думать, – развожу руками в недоумении. Этого я предвидеть просто не мог.

убедитесь в том, что она роскошная женщина!

Страх меня отпустил. Мои глаза были наполнены радостью и счастьем, как никогда. Именно в эту секунду я почувствовала насколько поступок был глуп, однако, нельзя не отметить, что чувство адреналина, которое зашкаливало пятью минутами ранее, приятно растекалось по всему телу. Не знаю, стоило ли давать знать о своем присутствии Кайлу или нет, но вернуть обратно уже нельзя было. По видимому Кайл тоже забрел в кладовую не случайно.
- Я бы сказала, что так и было. Хотя... какой труп? Меня же здесь не было.- рассмеялась я, выходя к парню. Со стороны все это выглядело смешно. Два взрослых человека решили забраться в кладовую, пока никто не видит и оба перепугались друг друга, как малые дети.
- Что-то вроде того, решила испечь пирог. Думаю, эта жуткая повариха не обеднеет с масла и ванилина. - хмыкнула я - А ты чего здесь забыл? Я уверена, что не просто так. Кайл, я слишком хорошо тебя знаю.- усмехнулась я, прищурив глаза. Никто никогда ничего не делает просто так, а уж тем более несравненный Кайл Максвелл, который горазд на всякие интересные, а порой безумные идеи. А если бонусом еще прилагается какой-нибудь алкоголь, то можно просто отключить телефон и поддаться волне приключений, которая захлестнет тебя в ближайшее время. Тут главное - не просто во время остановиться, а вообще в принципе остановиться. Да, с ним весело. Люблю в нем эту черту.
- Мне кажется, пока мы не попались нужно выбираться отсюда. Я подошла к двери, чтобы отворить ее, начала дергать ручку и... конечно, она не отворилась! Да! Именно, сейчас, нам особенно стоило застрять в этой чертовой кладовой. Я начала еще сильнее дергать и толкать дверь, пока и вовсе не оторвала ручку.
- Черт! Fuck! Кайл!!! Черт!! Посмотри! Я, конечно, пыталась вставить ее обратно и как-то починить, но что может понимать девушка в ремонте чего-либо? Конечно, ничего. Мои поступки не увенчались успехом и я просто ее кинула со всей злости на пол. Мысль о том, что мы застряли в этом гребаном помещении меня очень пугала. Ведь почти весь персонал, студенты и преподаватели разъехались из-за шторма. Но это не самое печальное... Самым хреновым было то, что мы пробрались сюда нелегально и нас в любую минуту могли застукать. Я оглядела комнату глазами и наткнулась на камеру слежения, которая находилась в дальнем углу, охватывая все помещение.
- Твою мать! Что за хрень? Я не знала, что здесь камеры! Я буквально чуть ли не кричала. Нервы вновь пошатнулись, и только недавно ушедший страх снова вернулся ко мне. Я кинула на стол все собранные мной вещи.
- Зачем ты захлопнул дверь?! Кайл! Ты понимаешь, что нас могут сейчас поймать?! Нет, ты ни хрена не понимаешь! Что вы, мужики, вообще можете понимать!?- кричала я на Максвелла. У меня была паника. Я не думала, что небольшая шалость могла так обернуться. Я понимала, что Кайл не специально захлопнул дверь, да и я тоже виновата - сломала ручку, понимала, что зря срываюсь на друге, да и вообще сейчас криком не поможешь, понимала, что только ухудшаю ситуацию своей руганью. Мы должны были сейчас спокойно сесть и подумать над сложившейся ситуацией, а вместо этого, как глупые, бранились и гавкались.
В такой момент я бы даже не отказалась от сигареты, лишь бы успокоиться, вдруг поможет? Ведь тысячи людей находят в этом успокоение. Хотя мировоззрения по этому поводу сильно расходились с нынешним обществом. Никогда не понимала, как люди находят в этом удовольствие, может быть просто в самом процессе? Да, кальян я люблю покурить, но вот к сигаретам полностью нейтральна. Я, конечно, много раз пробовала курить, но так и не смогла оценить их прелесть создания.
Я глубоко выдохнула и села на пол в позе лотоса, закрыв глаза.
- Все. Надо успокоиться и что-то придумать. Я сделала еще пару вздохов, чтобы хоть как-то привести нервы в порядок, и надо сказать, что меня чуток отпустило. - Когда я выберусь отсюда, я напьюсь. Очень сильно напьюсь. Не знаю с кем и где, но точно напьюсь. Еще один вздох-выдох и я поднялась с пола. - Прости меня, Кайл. Мне было стыдно. Очень. Ко всему прочему добавлялся страх и чуть отпустившая паника. Вокруг никого, только мы и камеры. Хорошо, что хотя бы есть еда.